«Камера очень отдаленно напоминает общежитие». Жена политзаключенного Игоря Лосика о муже и жизни в Гомеле

| Особы

16 месяцев журналист, блогер, а теперь политзаключенный Игорь Лосик находится в неволе. Последние 5 месяцев — в Гомельском СИЗО-3. Вместе с ним, по другую сторону тюремной решетки и его жена Дарья. О том, что ей помогает держаться, о свидании с Игорем и жизни в Гомеле, она поделилась с Флагштоком.


С 24 июня Гомель стал временным домом для Даши. В этот день начался суд над ее мужем — консультантом «Радыё Свабоды», администратором телеграм-канала «Беларусь головного мозга», блогером Игорем Лосиком. С тех пор каждую неделю, со вторника по пятницу Даша стоит возле СИЗО по улице Книжной, ждет окончания судебного процесса. Когда он наступит, никто не знает. Информации нет — процесс закрытый, адвокат под подпиской о неразглашении.

Почему неделя начинается со вторника? Вторник и пятница — дни передач. Они доходят всегда, говорит Даша. А вот письма — по разному. Бывает, неделю ничего нет, а, бывает, сразу несколько приходит.

«Настроение у Игоря: американские горки. Оно может несколько раз за день поменяться. Но это и понятно, человек столько времени в тюрьме. Но он старается и головой понимает, что какой бы срок ему ни дали, это всего лишь цифра. И он понимает, и все наверное понимают, что вряд ли кто-то досидит этот срок до конца. Хотя, скажу честно, меня пугает эта неизвестность. Я стараюсь настраивать себя на этот приговор, не зная каким он будет».


Иностранные дипломаты во время первого судебного заседания возле здания СИЗО

Со здоровьем у Игоря все нормально, говорит Даша, и это радует. Успокаивает и то, что, по словам мужа, из всех мест лишения свободы, где он до этого был, гомельский СИЗО он назвал лучшим. Несмотря на то, что его поставили на учет, как «склонного к суициду» из-за попытки порезать вены на глазах у следователя в марте прошлого года.

«Из трех мест: Володарского, Жодино и Гомель, в Гомеле относительно нормальные условия. Говорит, камера очень, очень отдаленно напоминает общежитие».

В камере, где держат Игоря, относительно недавно был ремонт, говорит Даша. И, судя по тому, что говорят люди, которые вместе с ней дежурят под СИЗО, она действительно не самая плохая. Потому как рассказывает, что есть и такие, которые больше напоминают подвальное помещение.


Кстати, из тех, кого Даша встречает под СИЗО, многие — родственники людей, которые сидят по политически мотивированным статьям. В целом обстановку возле гомельского СИЗО Даша описывает, как очень дружелюбную. Те, кто там дежурит подольше, помогают «новичкам», объясняют, как правильно упаковывать передачи. Периодически здесь можно встретить маму Сергея Тихановского, жену Николая Статкевича Марину Адамович. Последняя иногда просит Дашу занять ей очередь. Часто поддержать приходят незнакомые люди. Дарят цветы, приносят кофе и ягоды. И это то, что придает сил.


Часто здесь можно встретить ОМОН и милицию. Со всеми они не стоят, конечно, но сидят в своих автомобиле и бусике. С Дашей уже здороваются.

«Насчитала человек семь. Я вижу каждого», — смеется она. — «Ничего не бывает бесконечно, особенно этот треш, это насилие и этот бред. Он может усиливаться, да, но всему приходит конец. Ни люди не выдержат этого беспредела, ни они сами. Я не думаю, что им тоже там хорошо».

4 месяца назад у супругов было свидание. Не плакала, но слеза прокатилась, говорит Даша. Поначалу так растерялась, что не сразу нашла его среди остальных. Снять трубку, чтобы поговорить, Игорь догадался первым. На свидании он был без наручников.

«Наверное, если посмотреть по камерам видеонаблюдения, то это будет очень мило. Это буря эмоций. Я давно их не испытывала. Потому что сейчас все время находишься в таком коконе, постоянно фильтруешь все эмоции, чтобы держаться на плаву».

Говорит, самое сложным было услышать от Игоря: «Не знаю, как теперь идти в камеру?» Даша и сама не знала, как уйти после этих коротких двух часов вместе. Пусть даже, через стекло. «Когда мне скажут уходить, я попрошу остаться в СИЗО». Она и вправду попросила, но ей не разрешили. После этого свиданий больше не разрешали.


Даша и Игорь вместе 12 лет. Любое расставание для них всегда было испытанием.

«Это всегда было настолько сильно, что когда Игорь учился в Минске и нам приходилось расставаться на 5 дней или неделю, это было просто какое-то сумасшествие. То есть и у меня, и у него траур, грусть, печаль. Когда я уезжала в Прагу, и мы расставались на 2 месяца, я не хотела просыпаться с утра и ехать в аэропорт, я ревела в самолете, а он писал мне потом "Представляешь, я только отъехал в такси, и меня накрыло". Так было всегда.

У меня по жизни такой принцип: если обижают кого-то, кто мне дорог, я сделаю все, чтобы помочь. И сейчас как раз такая ситуация. У Игоря сейчас нет возможности как-то заявить о себе, рассказать, что с ним происходит, значит, это должна делать я».

У Игоря и Даши подрастает трехлетняя дочь Паулина. Для нее папа — в командировке.

«У нас в комнате стоит вешалка с одеждой Игоря. Она часто подходит к ней и говорит "вот это папино". Она знает, как выглядят его кружка, его расческа. Ей было всего полтора года, но она это так запомнила!»




«Очень поддерживает любовь, любовь к моему мужу. Она настолько сильная, что, в минуты, когда кажется, что ты устал, ты не даешь себе раскисать, потому что понимаешь, что если раскиснешь ты, ему будет еще хуже. Второй момент — это поддержка наших родителей. Они сейчас очень плотно занимаются дочкой, тем самым дают мне свободу возможность помогать Игорю. Третье — это, безусловно, люди. Люди, которые пишут много приятных слов, которые говорят эти слова, поддерживают меня».

Пока следствие не закончится суд, уезжать из Гомеля Даша не собирается.

«В Гомеле мне наверное хорошо, потому что я ближе к Игорю и у меня есть какое-то чуство контроля ситуации. Я понимаю, что контролировать сам судебный процесс я не могу. Но мне кажется, пока я сама нахожусь в Гомеле, и если понадобиться, я смогу быстро среагировать на любую ситуацию».

О том, что будет, когда Игорь выйдет, Даша говорит осторожно: выключат интернет и останутся только втроем, в тишине, без новостей и внешнего мира.

«Я поверю в это только тогда, когда он выйдет, я возьму его за руку и скажу, что больше никуда его не отпущу. Только тогда я в это поверю. А сейчас нужно готовиться к худшему, но верить в лучшее».

Игорь Лосик — один из фигурантов так называемого «дела Тихановского». Ему вменяют участие в массовых беспорядках и подготовку действий, грубо нарушающих общественный порядок. Его задержали в прошлом году одним из первых. После чего он кроме того, что пытался порезать вены, объявлял бессрочную голодовку. Вместе с ним голодовку объявляла и его жена.

Всех, кто хочет поддержать Игоря, Даша призывает писать письма. В каждое такое письмо можно вложить две фотографии. Наверняка, человеку, который находится в заключении, хотелось бы увидеть города, а может и страны, близких или какие-то события, которые он пропускает, находясь там.

Письма можно отправить по адресу: Гомель, СИЗО-3, Книжная 1А.

Флагшток


«Не закрыты базовые человеческие потребности». Активист из Гомеля попал в лагерь для беженцев в Словакии и рассказал, что его не устраивает

| Особы | 0

Активист из Гомеля Дмитрий Лукомский после четырех лет жизни в Украине переехал в Словакию, где подал заявление на международную защиту.