Несколько дней назад в сети появилась информация, что гомельской активистке Елене Давыдовой пришлось уехать из страны. Она поделилась с Гомельскай Вясной о том, как ее преследовали силовики и почему была вынуждена выехать в Украину.
Гомельчанка Елена Давыдова была кандидатом протеста по стратегии Николая Статкевича. При подачи документов в ЦИК Ермошина обвинила ее в том, что она пыталась «плюнуть в ее приемную, чтобы заразить коронавирусом». Елена стала первой, на ком испробовали как повод covid-19 для изоляции неугодных. Вместе с доверенными лицами Дмитрием Ивашковым, Александром Шабалиным, Юрием Власовым, Татьяной Каневской, над которыми проходит сейчас «открытый» судебный процесс, участвовала в предвыборных митингах по Гомельской области за Светлану Тихановскую. С мая 2020 года на Елену было составлено более 15 протоколов по ст. 23.34 и ст. 23.4 КоАП РБ. 27 сентября при нападении ОМОНа на протестующих ей сломали ногу.
Команда по предвыборным митингам Свеланы Тихановской по Гомельской области
«Тунеядка» имела две официальные работы: в Гомельском областном центр гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья и в Гомельской городской станция скорой медицинской помощи. Имеет два высших образования.
7 апреля Давыдова Елена сообщила «Гомельской Вясне», что к ней «ломятся менты».
«Открывать я не собиралась, зачем облегчать им жизнь, — недоумевает Елена. — Ничего незаконного я не совершала. Но это надо было дойти да той степени безнаказанности, чтобы перелезть через забор (Елена живет в частном доме) и колотить во все окна?»
Елена Давыдова на пикете в Чечерске
Как рассказывает Елена, машин, на которых приехали «странные товарищи» в гражданской одежде и в черных масках, было 3. Две стали у ее дома, один микроавтобус — у соседнего. Трое или двое мужчин перелезли через забор и начали колотить в окна, другие стучали в окна с улицы. Это продолжалось минут 20-30.
«Я позвонила мужу, объяснила ситуацию, попросила срочно забрать детей из школы, у них вот-вот должны были закончиться занятия. Боялась, что детей в этом случае будут использовать в качестве заложников, чтобы проникнуть в дом».
Дети и муж остались на ночь у знакомых. Елена, как стемнело, покинула свой дом. Утром пересекла границу с Россией. Из вещей с собой была небольшая сумка, так как непонятно было сможет ли она уехать или окажется в ИВС.
«В этот раз они слишком демонстративно нагло ломились, — вспоминает Елена. — Совсем не так как обычно. Либо это толстый намек на то, чтобы испугать и я уехала, либо расчет что-то найти в доме при «обыске» и уже на основании «носочков протестных цветов» закрыть меня. Мы с мужем решили наши версии не проверять».
Через день, когда муж Елены Константин вернулся с работы домой, к нему в дом постучали двое, представились сотрудниками ГУБОПиКа. Сообщили, что на Елену у них есть постановление на арест, но задерживать ее они не собираются потому, что ее обманули и они готовы помочь, если Елена поможет им и оставили телефон.
«Я не представляю, что найдутся люди в нашей стране, кто может сейчас верить «правоохранителям». Кто меня обманул? Мои друзья с черными ногами от побоев в августе? — возмущается Елена. — Может Николай Викторович Статкевич, который сражался и сражается за свою Родину и нормальное будущее для нее, как никто другой?! Я должна поверить тем, кто хватает людей на улице, сажает и штрафует за беларускую культуру?»
Елена два дня добиралась до Киева, где ее встретили, оказали помощь, нашли временное пристанище. Через 4 дня прилетела ее семья. Проблем при пересечении границы не возникло. В настоящий момент семье оказывают помощь. Жильем и продуктами они обеспечены.
«Сложно оказаться семьей «на чемоданах» в другой стране, но огромная поддержка со стороны Хелен Минской, Олекса, беларуских диаспор и многих неравнодушных людей просто поражает. Спасибо им огромное. Морально тяжело, в Беларуси мои друзья, единомышленники, те, кто продолжает борьбу и не уезжает, чувствую за собой вину перед ними».
Вера Адаменко,
Гомельская Вясна