Как движется расследование дела Виталия Шишова и почему его до сих пор не похоронили, рассказала его девушка Божена Жолудь

| Новости

Дело о гибели руководителя Беларусского Дома в Украине бывшего гомельчанина Виталия Шишова на контроле у президента страны Владимира Зеленского. Следствие называет две основные версии: самоубийство (его нашли повешенным) или убийство, представленное, как самоубийство.



Фото: НВ

Все, кто знал Виталия: его друзья, его девушка Божена Жолудь не верят в то, что он мог это сделать. Об этом говорят и ссадины на его теле, которые один из полицейских прокомментировал так: «Человек боролся».

С 3 июля тело на судмедэкспертизе. Каждый день Божена стучится во все инстанции, чтобы добиться хоть какого-то ответа на свои вопросы: когда его можно забрать, как проходит расследование? Никакой ясности нет до сих пор, ее отправляют от одной к другой службе.

Прокуратура не отдает тело — объясняют, что над ним ведутся следственные действия. Разрешение на захоронение не дают. В морге ссылаются на прокуратуру: «Вы же понимаете, что это не от нас зависит? Если в прокуратуре скажут, что его нужно отдать, мы его отдадим».


Оттуда же Божена узнала шокирующую подробность: тело хранится при температуре +5 – +7 градусов и вопрос уже не стоит в том, как его хоронить: в закрытом или открытом гробу. Вопрос в другом: смогут ли в принципе его одеть — до такой степени изменилось тело.

«Мы узнавали у других специалистов, как правильно хранить тело. Нам сказали, что при такой температуре его можно хранить три дня, если в дальнейшем его собираются бальзамировать, иначе начинаются необратимые процессы.

Сейчас мне говорят, что ждут какого-то патологоанатома из Литвы. У меня большой вопрос: какие следственные действия могут проходить над таким телом? Следствие может идти год. Они что, год мне не будут его отдавать?»

Ответы на эти вопросы Божена надеется получить через письменное обращение в Генпрокуратуру Киева. Она требует провести проверку в отношении всех, кто занимается расследованием дела и хранением тела. Письма с просьбой поспособствовать расследованию отправлены в посольства Британии, Польши, Германии, США, Франции и Канады.

«Все, что сейчас происходит, от меня никак не зависит. Я ни тело не могу забрать, ни ему как-то помочь, повлиять на что-то не могу.

У меня складывается впечатление просто, что какие-то вышестоящие органы не хотят, чтобы это дело раскрывалось или не хотят, чтобы я его видела в этом состоянии — чтобы не могла понять, где ссадина, а где уже просто пятно».

Сейчас тех, кто общался с Виталиком периодически вызывает следователь. По словам Божены, вопросы, которые им там задают, достаточно странные: кем и как финансируются беларусские организации и фонды, которые действуют на территории Украины?

«Ощущение, что они расследуют какое-то экономическое преступление», — говорит Божена.

Спустя несколько дней после смерти Виталия Reform.by опубликовало расследование о возможной причастности к этому делу члена команды «Азов» Сергея Коротких или Малюты или Боцмана, как его еще называют. По мнению Божены, такая теория абсолютно надуманная.

«Я считаю, это очерняет имя Виталика и Беларусского Дома».

В то, что это мог сделать кто-то из близкого окружения, Божена не верит.

«Я думаю, это ФСБ или КГБ. Потому что помимо протестной деятельности Виталик занимался деаноном силовиков и просто людей, которые имели к ним отношение. Однажды ему удалось рассекретить одних на одной из акций на Майдане (центральная площадь в Киеве). Тогда нам удалось выяснить, что беларусские спецслужбы подослали к нам наркоманов, которым за это заплатили. Помимо этого, нам поступали сообщения, что в Украину едут беларусские кгбшники».

Однажды с такими людьми столкнулась сама Божена. В тот день она была одна.

«Как-то я пошла в «Глобус» (торговый центр на площади). Я просто ходила, что-то себе смотрела. Увидела троих мужчин, которые смотрят на меня, сразу почувствовала что-то неладное. На вид им лет 35 было. Я специально вышла и пошла к скамейке, они ко мне. Подходят, якобы хотят познакомиться. Но мне 21, я — с виду девочка. Обычно такие к таким как я не подходят».

Незнакомцы попытались вывести Божену на диалог:

«Сначала они спросили откуда я. Я сказала, что из Беларуси. Один говорит: "Я тоже. Что, не такая погода, как у нас дома?" Я говорю, что не знаю, какая у нас погода дома. Дальше начались вопросы о том, как давно я здесь и чем я занимаюсь. Я решила его игнорировать и просто уткнулась в телефон. Он продолжал: "А-а-а, так ты наверное из-за протестов приехала. Ну тяжелая у тебя судьба". Я понимаю, что уже вообще что-то не то началось. Потом ко мне второй подходит, они между собой начинают говорить и тут один привстает со скамейки, чтобы что-то поправить и у него выпадает коробка из-под петлички. Он видит, что я заметила и начинает "давать по тапкам" с этим мужиком. Я смотрю: третий стоит за деревом, и они все втроем быстро уходят».

Божена тут же рассказала об этом Виталию. К тому моменту он уже замечал за собой слежку, а потому понял сразу — ходить одной Божене опасно.

«Он за меня очень переживал. Говорил, чтобы я не ходила одна, купил мне перцовый баллончик. Объяснил, как надо себя вести, если заметил за собой слежку... Честно, я думаю, что именно из-за этого момента (мужчин, которые подходили к Божене), по большей части все и произошло».

Этот случай был не единственным, когда Божена своими глазами видела слежку. Тогда они были вместе с Виталиком и Родионом, которого теперь не пускают в Украину.

«Как-то мы вместе ехали к нам домой, а мы живем чуть дальше Киева, и заметили, как за нашей машиной всю дорогу едет какой-то бус. Мы решили посмотреть, что будет, если остановиться. Мы остановились прямо у въезда в наш двор. Стали прямо перед этим бусом, из машины не выходили. Из этого автобуса никто тоже не вышел. Я включила фронтальную камеру и снимаю этот бус. Тогда он просто берет и уезжает. Мы смотрим, а он уже подъехал с обратной стороны нашего дома. Виталя пошел и сфоткал внаглую номера этого буса. Оказались какие-то несостыковки. Например, что по номерам этот бус должен был быть другого цвета. Это было незадолго до смерти, буквально в июле».

После всего произошедшего Божена не на шутку забеспокоилась. Просила Виталия прислушаться к словам друзей о том, что им нужно съехать с квартиры, просила его оставить пробежки, так как считала их небезопасными. Виталий, казалось, понимал, но продолжал выходить по утрам в лес. Это вызывало у Божены недоумение, пока однажды Виталий не признался, что в СБУ ему предложили ловлю на живца и каждую пробежку его сопровождают сотрудники органов — стоят на входе и выходе в лес.

«Ему предложили ловлю на живца. У них был план, ну как план, теория о том, что они (те, кто следил за Виталием и Боженой) хотят нас вывезти. И самое слабое место — это лес, когда Виталя выходил на пробежки. Они что-то в телефоне его сделали, чтобы знать когда он выходит. По утрам приезжала машина, он как бы им кивал и шел на пробежку. Это было месяц, а потом через месяц их не было. А когда я говорю про это следователю, следователь мне говорит «А я не знаю, может это вообще не СБУ были.

За неделю до его смерти он позвонил Юре и попросил за мной присмотреть, если со мной что-то случится... Я сама ничего не чувствовала. У меня никакого предчувствия не было».

Каждый день Виталика и Божены начинался одинаково: он шел на пробежку, а потом работал из соседней комнаты, чтобы ее не будить. В то утро в привычное время она его дома не обнаружила. Она позвонила друзьям, а сама побежала в лес искать. Днем лес прочесывали уже несколько десятков человек. Утром 3 августа его нашли повешенным.

С того дня Божена ни разу не оставалась одна, рядом всегда люди, которые помогают ей это выдержать. Украинские органы выдали девушке тревожную кнопку и приставили охрану.

«Я понимаю, что если им понадобится, то эта тревожная кнопка меня не спасет. Но они же тоже не дебилы два раза в одно место стрелять. На самом деле, мне не страшно больше. Самое страшное уже произошло».

У Виталия не было родителей, с ближайшими родственниками он был не так близок. Хоронить его будет Божена, по доверенности, выписанной на нее его родственниками. Когда это случится — неизвестно.


Флагшток